Блоги — Алексей Березин

В кабачке царила полутьма. Воздух был полон табачного дыма, запахов пота, алкоголя и несвежих тельняшек. Матрос Смитсон громко икнул и поставил кружку на деревянные доски стола. Юнга хлопнул ладонью по столу. — Семь, — объявил он.

Боцман поднял свою кружку и принялся пить, кадык запрыгал у него на шее, словно кенгуру. Юнга восторженно глядел на грог, стекающий по усам боцмана.

— Восемь! — выдохнул боцман, с грохотом опуская кружку на стол. — Что скажешь, Смитсон?

Об этом сообщает Руспрес

Смитсон осовело смотрел в пространство перед собой. Юнга пододвинул ему вновь наполненную кружку. Смитсон ухватил её обеими руками, но не успел даже поднять. Его покачнуло в сторону, он выпустил кружку, свесился с табурета вбок, под стол, и издал продолжительный стон, быстро перешедший в плеск.

— Эй! — воскликнул юнга. — Только не на мои штаны!

— Морская болезнь, — понимающе сказал капитан. — Штормит на десять баллов.

Смитсон поднялся из-под стола, бледный и взмокший, но с прояснившимся взором.

— Должно быть, ты увидал там что-то интересное, — язвительно сказал боцман, — раз так поспешно туда нырнул. Что это было, Смитсон? Неужели мои сапоги?

Матрос Смитсон прищурил левый глаз, чтобы легче было сфокусировать взгляд на боцмане.

— Все лучше, — отозвался он, — чем смотреть на твою физиономию.

Юнга едва успел зажать рот ладонью и закашлялся, чтобы не прыснуть. Капитан не стал стеснять себя приличиями и в голос расхохотался. Боцман криво усмехнулся.

— Оскорбить меня, Смитсон, у тебя кишка тонка, — сказал он. — Рожу свою я видел пару раз в зеркале. Шрамы, знаешь ли, украшают моряка.

— Ты смотрелся в зеркало? Так вот почему ты так много пьёшь, боцман, — парировал Смитсон. — Тогда к черту грог, пей чистый ром. Грогом такое из памяти не сотрешь.

Боцман со свистом втянул воздух.

— Чья бы корова мычала, Смитсон! — прохрипел он. — Я вот никак в толк не возьму, зачем твоя мамочка отпустила тебя в море. Ты же пьёшь, как баба!

— А ну прекратить! — вмешался капитан. — Довольно ругаться. Мы тут собрались, чтобы побеседовать, как старые приятели, а не для того, чтобы перегрызть друг другу глотки… Верно я говорю? Эй, юнга, плесни-ка мне грога.

Юнга потряс кувшином.

— Пусто, — сказал он.

— Ну так чеши скорее к стойке, пусть хозяин нальет нам ещё!

Юнга умчался с кувшином в руках. Капитан навалился локтями на стол.

— Довольно баловства. Скажи-ка лучше, боцман, где остальной экипаж? Неужели ты не сумел их разыскать?

Боцман пожал плечами.

— Разыскать-то их я разыскал, — сказал он. — Да только все заняты.

— Заняты? — удивился капитан. — Каким дьяволом они могут быть заняты?

— Да уж известно каким, — сказал боцман. — Браун и Спаркс подрядились на конюшню к какому-то дворянчику, ухаживают за лошадьми. Им даже одёжку выдали, так-то. Говорю им: мол, так и так, капитан собирает всю команду. А они — не можем, говорят, оставить лошадей без присмотра. Дворянчик потом с них за это три шкуры спустит.

— Так пусть берут лошадей с собой, продадим в порту, и дело с концом! А Каннингем?

— Плотничает в каком-то цирке, а может, в театре, я не понял хорошенько.

— А кок устроился поваром в ресторан, — встрял в разговор Смитсон. — Ресторан для шибко богатых господ, тот, что в центре города, под красной крышей.

— Господи Иисусе, — сказал капитан. — Неужели эти богатеи платят за то, чтобы пожрать из корыта у нашего кока?

— Ещё как платят, сэр, — с жаром подтвердил Смитсон. — Я слышал, его жрачка там вроде как дико… дико…

— Деликатес, — кивнул боцман. — Это верно, капитан. А заносчивый стал, не подойдешь к нему.

— Я как-то пришел туда, — добавил Смитсон. — Попросил его вынести к задней двери что-нибудь поесть, все равно что, хоть рыбьих голов. Жрать хотелось, сил не было.

— А он?

— Вынес, — кивнул Смитсон. — Рыбьих голов и вынес, сволочь.

— Ну, дьявол с ним, — махнул рукой капитан. — А остальные?.. Моллер, Хьюз, Бинс?

Вернулся юнга с полным кувшином, наполнил все четыре кружки и уселся на своё место.

— Моллер молодец, — сказал боцман, отхлебнув грога. — Взял кредит, купил корову. Торгует молоком… Хьюз… Ну, тот всегда был жуликом. Работает сейчас в городском банке, клерком. Обзавелся жилеткой и часами, ни дать, ни взять — благородный господин.

— Тьфу, — сплюнул капитан. — Ну, а Бинс?

Боцман смущенно опустил взгляд на кружку.

— Женился, — ответил за него Смитсон. — Взял и женился.

— Женился?.. — в ужасе переспросил капитан.

— Именно так, — тихо подтвердил боцман. — Живёт на окраине, в ремесленном квартале.

Капитан снял шляпу и положил рядом с собой на стол.

— Бедолага, — сказал он.

Воцарилось молчание. Капитан задумчиво дергал себя за бороду, уставившись в стол. Потом сказал:

— Итак. Три месяца мы сидим в порту, как сухопутные крысы. Три чертовых месяца!.. Без корабля, без денег, без надежд! И что же?.. Стоило мне раздобыть шхуну — как выясняется, что теперь у меня нет команды?

Юнга поднял руку, словно школяр на уроке, и робко произнес:

— Может, набрать новую команду?..

Капитан его не услышал. Он продолжал сокрушаться.

— И ведь какая шхуна! Не шхуна — мечта!..

Юнга кашлянул.

— А какие на ней лисели, бог мой! Какие лисели!.. Развернет их, и словно дама в пышном платье, так и летит по ветру!

— Сэр!

Капитан поднял на него глаза.

— Я говорю, — пробормотал юнга, — может, нам набрать новую команду… сэр?

Капитан свирепо засопел в бороду. Боцман по привычке прикинул в уме траекторию, по которой капитанский кулак пойдет в сторону юнги, и рефлекторно отодвинулся, стараясь убраться подальше от этой траектории. Капитан, тем не менее, сдержался и только ударил ладонью по столу.

— Набрать? Черт побери, да кого тут набирать? Ты посмотри вокруг! Посмотри, ну!

Юнга бросил растерянный взгляд по сторонам.

— По-моему, сэр… Некоторые матросы… Я хочу сказать, выглядят вполне прилично… Из тех, что держатся на ногах. Сэр.

Боцман отчаянно шипел и вращал глазами, но юнга, ничего не замечая, продолжал совать голову в пасть капитану.

— Может, если предложить им хорошие условия…

— Какие условия ты хочешь им предложить? — рявкнул капитан. От злости он даже подскочил на своём табурете, едва не повалив стол. — Гальюн с подогревом? Сонный час после обеда? Поле для гольфа вдоль штирборта? Паштет из фазаньей задницы на завтрак? Может ты думаешь, я могу предложить им оклад и членство в профсоюзе? Мы пираты, черт тебя побери! Да, иной раз бывает, что нам перепадет немного золотишка. Но куда чаще мы живем впроголодь на одной солонине и сухарях, пьём гнилую воду да гоняемся по всему океану за удачей, надеясь, что вот-вот ухватим её за хвост. Это жизнь не для всякого! Такие люди, как мы — мы! — капитан ударил себя кулаком в грудь, — на дороге не валяются. Нет, юнга! Нам нужны только лучшие из лучших. Последние романтики. Рыцари фортуны. Ценители приключений. Такие, которые без сожаления выбросят за борт дурацкую синицу в руках, стоит им только услышать, что где-то за морями их ждут горы золота!.. Так что любой человек из старой команды — разве только, кроме кока! — мне дороже, чем…

— Так может, и предложить гору золота? — спросил юнга.

Капитан замолчал и уставился на него.

— Я имею в виду… Это… — сбивчиво начал объяснять юнга. — Например, пустить слух, что у нас есть карта… Какого-нибудь, не знаю, острова, что ли. И на нём будто бы закопаны клады…

Смитсон, боцман и капитан переглянулись.

— Я хочу сказать… м-м-м… Это, конечно, не очень честно, но ведь мы пираты, верно?..

— А парнишка дело говорит, — подал голос Смитсон. — Что думаешь, капитан? Можно ещё объявление на двери кабака повесить — мол, набираем команду для поисков сокровищ…

— Помнится мне… — начал было боцман, но капитан цыкнул на него и поднял ладонь.

— Это все хорошо, — сказал он. — Но ты скажи мне, юнга, что мы будем делать дальше?

— Поплывем к острову, конечно же.

— К какому острову? У тебя что, завалялась в рукаве лишняя карта острова, набитого сокровищами?

— Нет. Но если мне дадут перо и чернила… Я сейчас схожу к хозяину кабачка и попрошу…

— Сидеть! — капитан снова хлопнул ладонью по столу. — Ты лучше скажи, что мы будем делать, когда приплывем на место, а острова там не окажется?

Юнга задумался.

— Все это напоминает мне… — начал было боцман, но его перебил Смитсон:

— А я знаю! Знаю! Надо нарисовать карту настоящего острова, — воскликнул он. — И крестиками пометить, где зарыты клады. К настоящему-то острову можно приплыть взаправду.

— Верно! — подхватил юнга. — Потом высадиться с лопатами, заступами…

— Я тут вспомнил один случай… — открыл рот боцман.

— …И ничегошеньки не найти, — закончил за юнгой фразу капитан. — Потому что никаких сокровищ там нет и отродясь не было.

Юнга пожал плечами.

— Фортуна искателей сокровищ переменчива, — сказал он беспечно. — И потом, вдруг нам повезет, и мы на самом деле случайно выкопаем какой-нибудь клад?

Над столиком повисла тишина. Юнга тоже молчал, опасаясь ненароком спугнуть мысль, осторожно гнездящуюся под сводами пиратских черепов. Наконец капитан сказал:

— Значит, так. Ты, Смитсон… Дуй в порт. Попроси у начальника порта — как хочешь выпрашивай, хоть в морду целуй! — десяток карт южных морей, да чтоб поточнее!

— Да разве он даст?

— Конечно, нет! А ты как бы ненароком сболтни, что мы собираемся за сокровищами, и карты, дескать, нужны позарез!

— Да все равно не даст.

— И черт с ним, пусть не даёт! Разве мне нужны его дурацкие карты? Мне нужны слухи!.. А ты, юнга… Юнга!

— Я, сэр!

— Свинья, сэр! Какого дьявола ты ещё тут? Бегом к кабатчику, за бумагой и чернилами!

Когда Смитсон и юнга разошлись, боцман придвинулся к капитану.

— Припоминаю я один случай…

Капитан неразборчиво буркнул в бороду и уткнулся носом в кружку с грогом.

— Лет двадцать пять назад, как сейчас помню, — продолжал вкрадчиво боцман.

— Ну?

— Нанимался я — тогда ещё совсем зелёный мальчишка — на один корабль. Капитан собирался плыть, помнится, за сокровищами.

Лицо капитана не дрогнуло ни единым мускулом.

— А когда мы приплыли на место, то перерыли чертов островок вдоль и поперек.

Капитан допил грог и вытер усы рукавом.

— И ровным счетом ничего не нашли, — закончил боцман.

— Удивительная история, — сказал капитан. — Вот она, фортуна искателей сокровищ. Прямо как юнга и сказал.

— Ну и сволочь же ты, капитан.

— Ты что, жалеешь? Двадцать пять лет прошло, а у тебя до сих пор зуб на меня? Разве мы плохо поплавали?

Боцман вздохнул. Капитан ткнул его кулаком в плечо.

— Брось! Завтра покажу тебе шхуну. Ах, какая шхуна, боцман! Какие на ней лисели!.. Ну что, вздрогнем? Давай, наливай! За будущие сокровища!

Боцман налил.

— Могу поспорить, я тебя перепью, капитан.

Кружка опрокинулась над раскрытой пастью, запрыгал кадык. Пустая кружка с грохотом опустилась на стол.

— Одна! — выдохнул боцман.

2017-07-03 10:39:00